Рекламный баннер 990x90px bantop
О моём казахстанском детстве
08:07 03.11.2022 16+
О моём казахстанском детстве
«В моём раннем детстве всё было в избытке, — вспоминает Татьяна Владимировна Попова. — Солнце было палящим и знойным, весенняя красота гор и цветущих садов — яркой и пышной, дружба — многолюдной, весёлой и надёжной. Это было такое счастливое время…
Я родилась на юге Казахстана — станция Дербаза Чимкентской области, что на самой границе с Узбекистаном, от нас до Ташкента — 40 минут на пригородном поезде. Железная дорога разделяла наш посёлок на две части: Карьер — там добывали железную руду, и Совхоз — там выращивали зерновые. Взрослые постоянно пропадали на работе, нас растили и воспитывали ясли, куда мы попадали уже в трёхмесячном возрасте, детский сад, школа, пионерский лагерь. Мамы грудничков в положенное время приходили с работы, чтобы покормить своих младенцев. Столько лет прошло, а я до сих пор помню заведующую садиком Соню Гайнулловну — строгую, добрую и справедливую. Такими были, наверное, и все воспитатели.
Всё нараспашку
Те, кто жил в Карьере, в школу ходили за три километра через железную дорогу. Можно было по мосту, но это дольше. Набиралось нас человек двадцать. Шли гурьбой, старшие приглядывали за младшими, внимательно следили, когда подлезали под вагонами. Тем же составом возвращались. Колоритная была компания — шумная, пёстрая. У нас в Дербазе ведь жили и татары, и казахи, и белорусы, и немцы, и русские. Но нам и дела не было, кто какой национальности. Всё было нараспашку — и дома, и сердца. По сути, вся жизнь проходила на улице, вся была на виду — спали в саду на топчанах, ели на открытой летней кухне. В гости ходили запросто — за столом всегда было многолюдно. Люди чувствовали себя одной большой и дружной семьёй. Когда начиналась уборка хлопка, взрослые возвращались с поля только поздно ночью, а нас, детей, оставляли дяде Рифату. Был он уже в годах, сильно хромал, нетрудно представить, как он присматривал за нами. Мы собирались в одном большом дворе и с самого утра начинались выбивалы, штендр, казаки-разбойники…
Все равны
У нас в Дербазе не только национальных, но и социальных различий не было между людьми. Все были равны. Нашим соседом был директор карьера, с его дочкой Гульнарой мы ходили моей маме помогать, когда она по состоянию здоровья ушла со стройки и какое-то время работала техничкой в конторе: полы подметали, столы протирали. А в пять лет мы с Гулей решили, что нам пора уши проколоть, и давай уговаривать её маму — она медсестрой работала. «Хорошо, девочки, — сказала та, — приходите, пока ласточки не прилетели».
Всего в изобилии
В наших местах снимали несколько эпизодов фильма «Ташкент — город хлебный»: мужчины надевали стёганые ватные халаты, чалмы — изображали басмачей. Не знаю, каким был Ташкент во времена, про которые этот фильм, а в 70-80-е годы там было изобилие. Зайдёшь на Госпитальный рынок и купишь всё — от продуктов до мебели. Восточный базар — это незабываемые впечатления. Поэтому представляете, как мы удивились, когда в России увидели пустые прилавки. Наш переезд был вынужденным — у старшей сестры начались проблемы со здоровьем, и врачи посоветовали сменить климат. И правда, это сразу помогло.
Всё по-другому
Обосновались мы в Садгороде Кинель-Черкасского района. Это был 1980 год. Мне 12 лет, и мы с сестрой живём так, как будто всё ещё в родной Дербазе: на Пасху принарядились и пошли христосоваться. Люди искренне радовались нам, угощали. А на следующий день меня вызвали в учительскую и строго отчитали как пионерку. Это было странно и непонятно. В Дербазе мы отмечали все православные праздники. В Ташкенте много православных храмов, в одном из них меня крестили.
Самые светлые и добрые воспоминания остались у меня о жизни в Казахстане. Даже не представляю, что в 90-е годы и в нашей Дербазе была национальная рознь. Зачем она нужна? Ведь это так хорошо — жить в дружбе и согласии».
«В моём раннем детстве всё было в избытке, — вспоминает Татьяна Владимировна Попова. — Солнце было палящим и знойным, весенняя красота гор и цветущих садов — яркой и пышной, дружба — многолюдной, весёлой и надёжной. Это было такое счастливое время…
Я родилась на юге Казахстана — станция Дербаза Чимкентской области, что на самой границе с Узбекистаном, от нас до Ташкента — 40 минут на пригородном поезде. Железная дорога разделяла наш посёлок на две части: Карьер — там добывали железную руду, и Совхоз — там выращивали зерновые. Взрослые постоянно пропадали на работе, нас растили и воспитывали ясли, куда мы попадали уже в трёхмесячном возрасте, детский сад, школа, пионерский лагерь. Мамы грудничков в положенное время приходили с работы, чтобы покормить своих младенцев. Столько лет прошло, а я до сих пор помню заведующую садиком Соню Гайнулловну — строгую, добрую и справедливую. Такими были, наверное, и все воспитатели.
Всё нараспашку
Те, кто жил в Карьере, в школу ходили за три километра через железную дорогу. Можно было по мосту, но это дольше. Набиралось нас человек двадцать. Шли гурьбой, старшие приглядывали за младшими, внимательно следили, когда подлезали под вагонами. Тем же составом возвращались. Колоритная была компания — шумная, пёстрая. У нас в Дербазе ведь жили и татары, и казахи, и белорусы, и немцы, и русские. Но нам и дела не было, кто какой национальности. Всё было нараспашку — и дома, и сердца. По сути, вся жизнь проходила на улице, вся была на виду — спали в саду на топчанах, ели на открытой летней кухне. В гости ходили запросто — за столом всегда было многолюдно. Люди чувствовали себя одной большой и дружной семьёй. Когда начиналась уборка хлопка, взрослые возвращались с поля только поздно ночью, а нас, детей, оставляли дяде Рифату. Был он уже в годах, сильно хромал, нетрудно представить, как он присматривал за нами. Мы собирались в одном большом дворе и с самого утра начинались выбивалы, штендр, казаки-разбойники…
Все равны
У нас в Дербазе не только национальных, но и социальных различий не было между людьми. Все были равны. Нашим соседом был директор карьера, с его дочкой Гульнарой мы ходили моей маме помогать, когда она по состоянию здоровья ушла со стройки и какое-то время работала техничкой в конторе: полы подметали, столы протирали. А в пять лет мы с Гулей решили, что нам пора уши проколоть, и давай уговаривать её маму — она медсестрой работала. «Хорошо, девочки, — сказала та, — приходите, пока ласточки не прилетели».
Всего в изобилии
В наших местах снимали несколько эпизодов фильма «Ташкент — город хлебный»: мужчины надевали стёганые ватные халаты, чалмы — изображали басмачей. Не знаю, каким был Ташкент во времена, про которые этот фильм, а в 70-80-е годы там было изобилие. Зайдёшь на Госпитальный рынок и купишь всё — от продуктов до мебели. Восточный базар — это незабываемые впечатления. Поэтому представляете, как мы удивились, когда в России увидели пустые прилавки. Наш переезд был вынужденным — у старшей сестры начались проблемы со здоровьем, и врачи посоветовали сменить климат. И правда, это сразу помогло.
Всё по-другому
Обосновались мы в Садгороде Кинель-Черкасского района. Это был 1980 год. Мне 12 лет, и мы с сестрой живём так, как будто всё ещё в родной Дербазе: на Пасху принарядились и пошли христосоваться. Люди искренне радовались нам, угощали. А на следующий день меня вызвали в учительскую и строго отчитали как пионерку. Это было странно и непонятно. В Дербазе мы отмечали все православные праздники. В Ташкенте много православных храмов, в одном из них меня крестили.
Самые светлые и добрые воспоминания остались у меня о жизни в Казахстане. Даже не представляю, что в 90-е годы и в нашей Дербазе была национальная рознь. Зачем она нужна? Ведь это так хорошо — жить в дружбе и согласии».
Оставить сообщение: