Рекламный баннер 990x90px bantop
Мы вместе. И это самое большое счастье
19:47 08.07.2022 16+
Мы вместе. И это самое большое счастье
Игорь Шиманов и Мальвина Черткова родились в двух разных среднеазиатских республиках, жили сначала на разных берегах Волги, потом на одном из её островов, но в разных его местах: она — в самом посёлке Проран, он — в порту, на брандвахте. А познакомились — при весьма необычных обстоятельствах. Но о подробностях той судьбоносной встречи каждый рассказывает по-своему.
Начало
«Дело было летом, — вспоминает Мальвина Сергеевна. — Я перешла в 10-й класс и уже по-взрослому вела домашнее хозяйство. Мы корову держали, поэтому мне и сено приходилось косить. В тот день, вернувшись с сенокоса, решила искупаться. Со мной наша собачонка увязалась. Она слабенькая — сама проплывёт немного, а потом — на спине у меня. Вот плывём мы с ней, и вдруг прямо передо мной мальчишка выныривает. Я, конечно, взвизгнула от неожиданности — мы ведь уже метров 100 от берега отплыли, но быстро взяла себя в руки». «Я ведь тогда из любопытства за ней поплыл, — продолжает разговор Игорь Алексеевич, — мальчишки то и дело говорили, что есть в посёлке две девчонки Мальвинка и Маринка, которые на улицу гулять не ходят, на брандвахту к нам, где клуб и танцы, — тоже. Так познакомиться хотелось! У меня тогда 1-й разряд по боксу был, лёгкие тренированные, я по три минуты под водой мог находиться. Ну и решил так оригинально начать знакомство. А Мальвина от испуга под воду ушла, тонуть стала. Пришлось спасать. И не только её, но и собаку. Кое-как доплыли до песочка. А до него ещё метров 100 было. Но мы же на реке росли — справились». «Мы тогда так хорошо поговорили на том песочке, — рассказывает Мальвина Сергеевна, — легко было обоим, будто всю жизнь друг друга знали. Но следующая наша встреча только в сентябре состоялась. Я перешла в вечернюю школу, потому что ходили в Рождественскую школу мы за четыре километра, через лес, а с 53-го года это становилось всё опасней — после смерти Сталина объявили амнистию, и в лесу было много уголовников. Мы с Игорем оказались в одном классе. На первом же уроке я пошла отвечать у доски, а Игорь мне поставил подножку. Я и растянулась во весь рост. Но никакой обиды не было. И класс смеялся от души, и я тоже.
Стали мы встречаться. Через четыре года поженились. Через год его в армию забрали. Три года я его ждала».
Обидная история
«В армию я пошёл не со своими ровесниками, потому что в больницу попал, — рассказывает Игорь Алексеевич. — Обидная история была. Мальвина, добрая душа, решила помочь одному поселковому мальчишке. Юрка несколько раз на второй год оставался, никак не мог школу закончить. Всю осень она занималась с ним, и тот «отблагодарил». Начал изображать влюблённого, с поцелуями к ней полез, за что тут же пощёчину получил. А потом оскорблённым прикинулся, наплёл своему дружку, что я его избил якобы. И вот сидим мы как-то с Мальвиной на лавочке, они оба подходят и просят закурить. Только я встал, Юркин дружок меня ножом в грудь ударил. Нож прошёл в миллиметре от сердца и лёгкое задел. Подло это было, трусливо с их стороны. Они знали, что я боксом занимаюсь. Я был выше и крупнее их, поэтому и пятерых бы измолотил. Вот и решили меня врасплох застать».
Мерзкий старик
«А пока Игорь в армии был, со мной такая история произошла, из-за которой я без высшего образования осталась, — вспоминает Мальвина Сергеевна. — К тому времени, как ему в армию идти, я окончила три курса института лёгкой промышленности. И вот мне сессию сдавать, а у меня долги по начертательной геометрии. Сама я их не сдам, потому что есть у меня такая особенность: не могу прямую линию провести. Пока Игорь был дома, он мне помогал. А теперь что же мне делать? И тут декан нашего факультета предлагает помочь. Пришла я к нему в кабинет, он усадил меня за стол, дал стекло, показал, как чертежи переводить. И вдруг слышу — дверной замок за спиной щёлкнул. Подходит он сзади и руки мне на плечи кладёт. А сам — старик уже, да ещё и парализованный. Мне потом рассказали, что он «Заманиху» пил — таблетки, которые потенцию повышают. Я вскочила. «Мерзкий старик, — говорю, — у вас дочь — моя ровесница. Вы представляете, что с ней кто-то такое же себе позволит? Да я плевала на ваш институт! Откройте, а то кричать буду!» Сразу же забрала документы, поступила в педучилище и стала работать в детском саду.
Вырастили несколько поколений
К сожалению, Бог не дал нам детей. Но мы с Игорем вырастили несколько поколений своих младших братьев и сестёр, своих племянников. Особенно трудно было с Валей — дочерью моего брата, который, переболев менингитом, стал инвалидом. Помочь ей, кроме нас, некому было — у её матери развилась шизофрения. В школе девочка сильно отставала, приходилось заниматься с ней по пять-шесть часов. Сколько это требовало сил и терпенья! Справились. Вырастили и её. Валя окончила школу, потом техникум. Думали, что теперь можно будет передохнуть — всех на ноги поставили. Но у Вали родился Илюша, а через два года муж бросил её. С трёхлетнего возраста мальчик рос у нас. Тяжело приходилось, ведь нам уже было по 50 лет, у меня сильно болели ноги. Иногда (крайне редко) Илюшу обещала забрать из садика бабушка, но … забывала. Вечером звонила расстроенная воспитательница, Игорь быстрей собирался и бежал за ним. К тому же это были 90-е годы. Хорошо, что мы оба работали в Самараэнерго. Там более или менее стабильно платили зарплату.
В Свободном
В 2000-м году мы переехали в посёлок Свободный. Илюша учился в седьмом классе. Все выходные, все каникулы — у нас. Мы в нём души не чаяли, всё свободное время вместе проводили: в цирк, в кино, в зоопарк ходили, на лыжах они с Игорем катались. Мы были для него дедушкой и бабушкой, он так и называл нас. Теперь Илюша взрослый, 33 года уже исполнилось. Два года назад мы подарили ему свою квартиру в Самаре. Надеялись, что в благодарность он будет чаще ездить к нам, ведь мы сейчас очень нуждаемся в помощи — болеем сильно. Но он совсем редко бывает. Да и Валя почти два с половиной года не приезжала. Гораздо чаще нас навещают брат с племянницей, которые живут в Рязани. Внучка этого брата — математик, окончила аспирантуру в Барселоне и защитила докторскую диссертацию. А её жених — он из Саранска — заканчивает аспирантуру в Голландии. 21 июля у них свадьба. Она часто звонит нам, рассказывает новости, присылает фотографии. Всё это тормошит нас, придаёт сил.
Правило жизни
Но главное наше спасение в том, что мы вместе. И это самое большое счастье. Мы с Игорем замечательно жили, ни разу всерьёз не поругались, чтобы до оскорблений, до обидных слов. С уважением относились к увлечениям друг друга. Между нами всегда было полное доверие. Мы никогда не делили родственников на твоих и моих, всех привечали, всем помогали. Да и чужим людям тоже. Наш дом всегда был открыт для всех. Поэтому, наверное, и в Свободном нас быстро признали своими. Каждое утро обязательно кто-нибудь приходит справиться о самочувствии, предложить помощь. Ребятишки то и дело забегают, тоже о здоровье спрашивают. У нас для таких случаев всегда гостинцы приготовлены.Мы верим, что добро возвращается добром. По этому правилу и жили, и живём».
P.S. Такое необычное имя мама Мальвины Сергеевны дала своей дочери в честь героини полюбившейся книги. Оно прибалтийское, должно произноситься с ударением на первый слог. Но все и всегда называли Мальвину Сергеевну как сказочную героиню.
Мальвина Сергеевна — прекрасная рассказчица. Она признаётся, что в её жизни было очень много интересных историй. Вот одна из них.
Встреча с Василием Сталиным
В 1946 году отец, вернувшись с войны, побыл немного с нами и уехал в Среднюю Азию — к месту работы. Следующим летом мы с мамой решили побывать у него. Мне тогда было 5 лет, но я отчётливо помню всё происходившее. Стёрлись из памяти только названия населённых пунктов. Доехав на поезде до какого-то туркменского городка, мы отправились на аэродром — попасть оттуда к папе мы могли только на самолёте. Две недели мы и ещё несколько семей ждали, но никто нас не брал. Самолёты садились и вскоре улетали, не взяв ни одного пассажира. Сжалившись над нами, начальник аэродрома сказал: «Сегодня прилетает сын Сталина, он очень добрый — может быть, возьмёт вас». Посмотрел на меня — белые волосы, огромные глазищи голубые, бант на голове — и добавил: «Он очень любит детей. Вот эту девочку пошлите к нему, пусть она попросит».
Прилетел его самолёт. Только Василий Сталин спрыгнул на землю, я через всё поле — к нему:
— Дядя, дядя, мы тут давно сидим, нас никто не берёт, а я к папе хочу, я еду к папе!
— Как звать тебя, девочка?
— Мальвина.
— Какое интересное имя у тебя. Может, ты стихи какие-нибудь знаешь? Расскажешь?
Конечно, я ему и стихи прочитала, и сплясала, и песню спела:
Марью любит председатель,
Дарью любит сам завхоз,
Акулина всех дороже —
Её любит весь колхоз.
Это была очень популярная тогда песня. Куплетов в ней много было, и я все их спела. Рассмеялся Василий Сталин и говорит:
— Ну, раз ты такая хорошая девочка, угощайся.
Достал из планшета большую шоколадку и протянул мне. А потом помолчал немного и добавил: «Возьму я вас». Эта картинка — как он стоит около самолёта в шлеме, с планшетом — на всю жизнь запечатлелась у меня.
В самолёте мама почему-то дала мне кусок хлеба. Я терпеливым ребёнком была, не капризничала, не канючила. Почему она так сделала тогда? Я беру этот хлеб и, нечаянно повернув голову, вижу, как смотрит на него тот, кто сидит через проход от меня. У него серое, измученное лицо, на нём серая сермяжная шинель. На голове — ни фуражки, ни пилотки. Я бросилась к нему и отдала хлеб. Он взял его обеими руками, прижал к губам, и слезинка, как бисеринка, покатилась у него по щеке и спряталась в щетине. Сколько я смотрела на него, — не знаю. Минуту? Две? Но я его словно сфотографировала тогда на всю жизнь. И спустя много лет, встретив, обязательно узнала бы.
Теперь-то я понимаю, что это были заключённые. Поэтому нас и не брали в самолёты — запрещено было. Только Василий Сталин мог не обращать внимания на эти запреты. О нём сейчас многое говорят и пишут. Но я уверена, я точно знаю одно: он был очень добрым человеком.
Игорь Шиманов и Мальвина Черткова родились в двух разных среднеазиатских республиках, жили сначала на разных берегах Волги, потом на одном из её островов, но в разных его местах: она — в самом посёлке Проран, он — в порту, на брандвахте. А познакомились — при весьма необычных обстоятельствах. Но о подробностях той судьбоносной встречи каждый рассказывает по-своему.
Начало
«Дело было летом, — вспоминает Мальвина Сергеевна. — Я перешла в 10-й класс и уже по-взрослому вела домашнее хозяйство. Мы корову держали, поэтому мне и сено приходилось косить. В тот день, вернувшись с сенокоса, решила искупаться. Со мной наша собачонка увязалась. Она слабенькая — сама проплывёт немного, а потом — на спине у меня. Вот плывём мы с ней, и вдруг прямо передо мной мальчишка выныривает. Я, конечно, взвизгнула от неожиданности — мы ведь уже метров 100 от берега отплыли, но быстро взяла себя в руки». «Я ведь тогда из любопытства за ней поплыл, — продолжает разговор Игорь Алексеевич, — мальчишки то и дело говорили, что есть в посёлке две девчонки Мальвинка и Маринка, которые на улицу гулять не ходят, на брандвахту к нам, где клуб и танцы, — тоже. Так познакомиться хотелось! У меня тогда 1-й разряд по боксу был, лёгкие тренированные, я по три минуты под водой мог находиться. Ну и решил так оригинально начать знакомство. А Мальвина от испуга под воду ушла, тонуть стала. Пришлось спасать. И не только её, но и собаку. Кое-как доплыли до песочка. А до него ещё метров 100 было. Но мы же на реке росли — справились». «Мы тогда так хорошо поговорили на том песочке, — рассказывает Мальвина Сергеевна, — легко было обоим, будто всю жизнь друг друга знали. Но следующая наша встреча только в сентябре состоялась. Я перешла в вечернюю школу, потому что ходили в Рождественскую школу мы за четыре километра, через лес, а с 53-го года это становилось всё опасней — после смерти Сталина объявили амнистию, и в лесу было много уголовников. Мы с Игорем оказались в одном классе. На первом же уроке я пошла отвечать у доски, а Игорь мне поставил подножку. Я и растянулась во весь рост. Но никакой обиды не было. И класс смеялся от души, и я тоже.
Стали мы встречаться. Через четыре года поженились. Через год его в армию забрали. Три года я его ждала».
Обидная история
«В армию я пошёл не со своими ровесниками, потому что в больницу попал, — рассказывает Игорь Алексеевич. — Обидная история была. Мальвина, добрая душа, решила помочь одному поселковому мальчишке. Юрка несколько раз на второй год оставался, никак не мог школу закончить. Всю осень она занималась с ним, и тот «отблагодарил». Начал изображать влюблённого, с поцелуями к ней полез, за что тут же пощёчину получил. А потом оскорблённым прикинулся, наплёл своему дружку, что я его избил якобы. И вот сидим мы как-то с Мальвиной на лавочке, они оба подходят и просят закурить. Только я встал, Юркин дружок меня ножом в грудь ударил. Нож прошёл в миллиметре от сердца и лёгкое задел. Подло это было, трусливо с их стороны. Они знали, что я боксом занимаюсь. Я был выше и крупнее их, поэтому и пятерых бы измолотил. Вот и решили меня врасплох застать».
Мерзкий старик
«А пока Игорь в армии был, со мной такая история произошла, из-за которой я без высшего образования осталась, — вспоминает Мальвина Сергеевна. — К тому времени, как ему в армию идти, я окончила три курса института лёгкой промышленности. И вот мне сессию сдавать, а у меня долги по начертательной геометрии. Сама я их не сдам, потому что есть у меня такая особенность: не могу прямую линию провести. Пока Игорь был дома, он мне помогал. А теперь что же мне делать? И тут декан нашего факультета предлагает помочь. Пришла я к нему в кабинет, он усадил меня за стол, дал стекло, показал, как чертежи переводить. И вдруг слышу — дверной замок за спиной щёлкнул. Подходит он сзади и руки мне на плечи кладёт. А сам — старик уже, да ещё и парализованный. Мне потом рассказали, что он «Заманиху» пил — таблетки, которые потенцию повышают. Я вскочила. «Мерзкий старик, — говорю, — у вас дочь — моя ровесница. Вы представляете, что с ней кто-то такое же себе позволит? Да я плевала на ваш институт! Откройте, а то кричать буду!» Сразу же забрала документы, поступила в педучилище и стала работать в детском саду.
Вырастили несколько поколений
К сожалению, Бог не дал нам детей. Но мы с Игорем вырастили несколько поколений своих младших братьев и сестёр, своих племянников. Особенно трудно было с Валей — дочерью моего брата, который, переболев менингитом, стал инвалидом. Помочь ей, кроме нас, некому было — у её матери развилась шизофрения. В школе девочка сильно отставала, приходилось заниматься с ней по пять-шесть часов. Сколько это требовало сил и терпенья! Справились. Вырастили и её. Валя окончила школу, потом техникум. Думали, что теперь можно будет передохнуть — всех на ноги поставили. Но у Вали родился Илюша, а через два года муж бросил её. С трёхлетнего возраста мальчик рос у нас. Тяжело приходилось, ведь нам уже было по 50 лет, у меня сильно болели ноги. Иногда (крайне редко) Илюшу обещала забрать из садика бабушка, но … забывала. Вечером звонила расстроенная воспитательница, Игорь быстрей собирался и бежал за ним. К тому же это были 90-е годы. Хорошо, что мы оба работали в Самараэнерго. Там более или менее стабильно платили зарплату.
В Свободном
В 2000-м году мы переехали в посёлок Свободный. Илюша учился в седьмом классе. Все выходные, все каникулы — у нас. Мы в нём души не чаяли, всё свободное время вместе проводили: в цирк, в кино, в зоопарк ходили, на лыжах они с Игорем катались. Мы были для него дедушкой и бабушкой, он так и называл нас. Теперь Илюша взрослый, 33 года уже исполнилось. Два года назад мы подарили ему свою квартиру в Самаре. Надеялись, что в благодарность он будет чаще ездить к нам, ведь мы сейчас очень нуждаемся в помощи — болеем сильно. Но он совсем редко бывает. Да и Валя почти два с половиной года не приезжала. Гораздо чаще нас навещают брат с племянницей, которые живут в Рязани. Внучка этого брата — математик, окончила аспирантуру в Барселоне и защитила докторскую диссертацию. А её жених — он из Саранска — заканчивает аспирантуру в Голландии. 21 июля у них свадьба. Она часто звонит нам, рассказывает новости, присылает фотографии. Всё это тормошит нас, придаёт сил.
Правило жизни
Но главное наше спасение в том, что мы вместе. И это самое большое счастье. Мы с Игорем замечательно жили, ни разу всерьёз не поругались, чтобы до оскорблений, до обидных слов. С уважением относились к увлечениям друг друга. Между нами всегда было полное доверие. Мы никогда не делили родственников на твоих и моих, всех привечали, всем помогали. Да и чужим людям тоже. Наш дом всегда был открыт для всех. Поэтому, наверное, и в Свободном нас быстро признали своими. Каждое утро обязательно кто-нибудь приходит справиться о самочувствии, предложить помощь. Ребятишки то и дело забегают, тоже о здоровье спрашивают. У нас для таких случаев всегда гостинцы приготовлены.Мы верим, что добро возвращается добром. По этому правилу и жили, и живём».
P.S. Такое необычное имя мама Мальвины Сергеевны дала своей дочери в честь героини полюбившейся книги. Оно прибалтийское, должно произноситься с ударением на первый слог. Но все и всегда называли Мальвину Сергеевну как сказочную героиню.
Мальвина Сергеевна — прекрасная рассказчица. Она признаётся, что в её жизни было очень много интересных историй. Вот одна из них.
Встреча с Василием Сталиным
В 1946 году отец, вернувшись с войны, побыл немного с нами и уехал в Среднюю Азию — к месту работы. Следующим летом мы с мамой решили побывать у него. Мне тогда было 5 лет, но я отчётливо помню всё происходившее. Стёрлись из памяти только названия населённых пунктов. Доехав на поезде до какого-то туркменского городка, мы отправились на аэродром — попасть оттуда к папе мы могли только на самолёте. Две недели мы и ещё несколько семей ждали, но никто нас не брал. Самолёты садились и вскоре улетали, не взяв ни одного пассажира. Сжалившись над нами, начальник аэродрома сказал: «Сегодня прилетает сын Сталина, он очень добрый — может быть, возьмёт вас». Посмотрел на меня — белые волосы, огромные глазищи голубые, бант на голове — и добавил: «Он очень любит детей. Вот эту девочку пошлите к нему, пусть она попросит».
Прилетел его самолёт. Только Василий Сталин спрыгнул на землю, я через всё поле — к нему:
— Дядя, дядя, мы тут давно сидим, нас никто не берёт, а я к папе хочу, я еду к папе!
— Как звать тебя, девочка?
— Мальвина.
— Какое интересное имя у тебя. Может, ты стихи какие-нибудь знаешь? Расскажешь?
Конечно, я ему и стихи прочитала, и сплясала, и песню спела:
Марью любит председатель,
Дарью любит сам завхоз,
Акулина всех дороже —
Её любит весь колхоз.
Это была очень популярная тогда песня. Куплетов в ней много было, и я все их спела. Рассмеялся Василий Сталин и говорит:
— Ну, раз ты такая хорошая девочка, угощайся.
Достал из планшета большую шоколадку и протянул мне. А потом помолчал немного и добавил: «Возьму я вас». Эта картинка — как он стоит около самолёта в шлеме, с планшетом — на всю жизнь запечатлелась у меня.
В самолёте мама почему-то дала мне кусок хлеба. Я терпеливым ребёнком была, не капризничала, не канючила. Почему она так сделала тогда? Я беру этот хлеб и, нечаянно повернув голову, вижу, как смотрит на него тот, кто сидит через проход от меня. У него серое, измученное лицо, на нём серая сермяжная шинель. На голове — ни фуражки, ни пилотки. Я бросилась к нему и отдала хлеб. Он взял его обеими руками, прижал к губам, и слезинка, как бисеринка, покатилась у него по щеке и спряталась в щетине. Сколько я смотрела на него, — не знаю. Минуту? Две? Но я его словно сфотографировала тогда на всю жизнь. И спустя много лет, встретив, обязательно узнала бы.
Теперь-то я понимаю, что это были заключённые. Поэтому нас и не брали в самолёты — запрещено было. Только Василий Сталин мог не обращать внимания на эти запреты. О нём сейчас многое говорят и пишут. Но я уверена, я точно знаю одно: он был очень добрым человеком.
Оставить сообщение: