Рекламный баннер 990x90px bantop
Продолжается работа по подготовке материалов для книги «Дорогой добра», издание которой инициировано директором организации Евгением Николаевичем Акакиным
14:02 06.10.2025 16+
Продолжается работа по подготовке материалов для книги «Дорогой добра», издание которой инициировано директором организации Евгением Николаевичем Акакиным. На её страницах будут и воспоминания Галины Николаевны Парийчук. 22 года трудилась она социальным работником в селе Большая Малышевка Кинельского района.
«Заботиться, помогать и даже нянчить — всё это мне с детства знакомо. Нас у родителей пятеро было, и мы со старшим братом (ему 6 лет, мне — 5) нянчили трёхмесячную сестрёнку. Раскачаем зыбку и на речку бежим купаться. Вернёмся — она ещё качается, Надя спит. Проснётся — перепеленаем, покормим. Всё умели, самостоятельными росли. Эта самостоятельность очень пригодилась в жизни. Мы рано осиротели, поэтому в техникум не пошла, год отучилась при екатеринбургском камвольном комбинате и устроилась туда страстильщицей шерстяной нити. Работала, чтобы и самой было на что жить, и Наде помогала на ноги встать. Поддерживала её и когда, выйдя замуж, переехала в Казахстан. Там мы прожили 8 лет, там родились у нас две дочери. А с началом перестройки, в 1994 году, пришлось вернуться в Россию.
По совету друзей купили домик в Большой Малышевке. Так плакала первое время — работы нет, никого не знаю. Обрадовалась, конечно, когда Шура Кастрыгина сказала, что у них есть вакансия. 17 июля 2000 года я устроилась социальным работником. В Большой Малышевке нас тогда пятеро было: Лена Кудряшова, Света Бычкова, Люба Горохова, Шура Кастрыгина и я. С девчонками сразу подружилась, сразу почувствовала, что у меня есть коллектив — надёжный и сплочённый. И с подопечными легко и быстро сошлась. Им было уже за 80, а одна бабушка — с 1912 года. Всем хотелось повспоминать, рассказать о пережитом, но она была просто ходячей энциклопедией. Память — феноменальная, говорила подолгу: если час у неё пробыла, значит, и не была вовсе. К ней и ещё к одному дедушке я приходила к последним, чтобы не заставлять никого ждать себя. Дедушка тот строгий был очень, всё у него по распорядку, и вечерним пунктом значился пересказ фильмов, которые он посмотрел. Часами у него сидела. Уйдёшь, — обидится. Ну, фильмы-то ладно: слушаешь, думаешь о чём-нибудь. А вот когда о своих болях и страданиях рассказывают, тут уж напереживаешься — быть просто слушателем я так и не научилась. Это же военное и послевоенное поколение, они хлебнули горя. Оно мучило, им выговориться хотелось. Дети приезжали ненадолго, у них свои дела, а мы терпеливо слушали.
Да, это часть нашей работы — быть психологом, ободряющим и утешающим. Главное, самое действенное наше оружие — доброта. Ты к человеку с добром, и он тебе ответит тем же. Пожилые люди как дети — привыкают, привязываются. Уходишь в отпуск, — плачут, скучают. В старости ни в чём так не нуждается человек, как в любви, заботе и внимании. А если дети, внуки далеко или совсем одинокий, кто всё это даст? Конечно, соцработник.
Наша забота — это ещё и помощь в житейских делах: накормить, убраться, искупать, если немощный совсем человек. А сколько снега за 22 года я перекидала, сколько килограммов перетаскала! Продукты ведь несёшь сразу нескольким, поэтому сумки такие тяжёлые, что, бывало, из-за них проваливалась в снег по пояс. Долго барахтаться приходилось. Если у бабушки что-то ломалось в доме, она соцработнику звонила. А мне часто приходилось мужа просить, чтобы он сходил починить. Дочери, когда повзрослели, помогали мне генеральную уборку делать у подопечных, огороды сажать, а потом полоть, поливать да урожай убирать.
К своим бабушкам и дедушкам я бежала по первому звонку. Не пойду, — спать не буду. А схожу — и душа на месте.
За долгие годы мы друг другу становились как родные. Была у меня на обслуживании супружеская пара — милые и доброжелательные люди. У женщины была онкология в четвёртой стадии, я ухаживала за ней, поддерживала их обоих. Дядя Толя очень тяжело пережил смерть жены, вскоре и сам заболел. Сын забрал его в Самару, жил он там в отдельной квартире, тосковал, конечно. Мы с дочкой навещали его, гостинцами деревенскими угощали. Через какое-то время позвонила его сноха: «Галя, ему совсем плохо». В ближайший выходной поехала и с трудом узнала его — исхудал до невозможности, еле разговаривал. Это было в сентябре. А вечером 16 октября дядя Толя позвонил и поздравил меня с днём рожденья. С каким трудом ему удалось это сделать! Утром я узнала, что он умер. Человек был уже при смерти, но из последних сил всё же поздравил меня. Каждый свой день рождения с благодарностью я вспоминаю его звонок.
За эти долгие годы были и радости, и разочарования. Порой казалось: усталости столько накопилось, ни на что уже сил не хватит. А ночь пройдёт, отдохнёшь — и опять за работу. Старалась делать её на совесть. И, видимо, удавалось — по итогам 2015 года получила звание «Лучший социальный работник».
Из-за травмы мне пришлось уволиться, но родная организация не забывает нас, пенсионеров: поздравляет с праздниками, дарит подарки. До сих пор поздравляют и благодарят дети моих бывших подопечных. Девчонки, с которыми когда-то работала, звонят мне, предлагают: «Если что надо, говори». Спасибо им за это».
«Заботиться, помогать и даже нянчить — всё это мне с детства знакомо. Нас у родителей пятеро было, и мы со старшим братом (ему 6 лет, мне — 5) нянчили трёхмесячную сестрёнку. Раскачаем зыбку и на речку бежим купаться. Вернёмся — она ещё качается, Надя спит. Проснётся — перепеленаем, покормим. Всё умели, самостоятельными росли. Эта самостоятельность очень пригодилась в жизни. Мы рано осиротели, поэтому в техникум не пошла, год отучилась при екатеринбургском камвольном комбинате и устроилась туда страстильщицей шерстяной нити. Работала, чтобы и самой было на что жить, и Наде помогала на ноги встать. Поддерживала её и когда, выйдя замуж, переехала в Казахстан. Там мы прожили 8 лет, там родились у нас две дочери. А с началом перестройки, в 1994 году, пришлось вернуться в Россию.
По совету друзей купили домик в Большой Малышевке. Так плакала первое время — работы нет, никого не знаю. Обрадовалась, конечно, когда Шура Кастрыгина сказала, что у них есть вакансия. 17 июля 2000 года я устроилась социальным работником. В Большой Малышевке нас тогда пятеро было: Лена Кудряшова, Света Бычкова, Люба Горохова, Шура Кастрыгина и я. С девчонками сразу подружилась, сразу почувствовала, что у меня есть коллектив — надёжный и сплочённый. И с подопечными легко и быстро сошлась. Им было уже за 80, а одна бабушка — с 1912 года. Всем хотелось повспоминать, рассказать о пережитом, но она была просто ходячей энциклопедией. Память — феноменальная, говорила подолгу: если час у неё пробыла, значит, и не была вовсе. К ней и ещё к одному дедушке я приходила к последним, чтобы не заставлять никого ждать себя. Дедушка тот строгий был очень, всё у него по распорядку, и вечерним пунктом значился пересказ фильмов, которые он посмотрел. Часами у него сидела. Уйдёшь, — обидится. Ну, фильмы-то ладно: слушаешь, думаешь о чём-нибудь. А вот когда о своих болях и страданиях рассказывают, тут уж напереживаешься — быть просто слушателем я так и не научилась. Это же военное и послевоенное поколение, они хлебнули горя. Оно мучило, им выговориться хотелось. Дети приезжали ненадолго, у них свои дела, а мы терпеливо слушали.
Да, это часть нашей работы — быть психологом, ободряющим и утешающим. Главное, самое действенное наше оружие — доброта. Ты к человеку с добром, и он тебе ответит тем же. Пожилые люди как дети — привыкают, привязываются. Уходишь в отпуск, — плачут, скучают. В старости ни в чём так не нуждается человек, как в любви, заботе и внимании. А если дети, внуки далеко или совсем одинокий, кто всё это даст? Конечно, соцработник.
Наша забота — это ещё и помощь в житейских делах: накормить, убраться, искупать, если немощный совсем человек. А сколько снега за 22 года я перекидала, сколько килограммов перетаскала! Продукты ведь несёшь сразу нескольким, поэтому сумки такие тяжёлые, что, бывало, из-за них проваливалась в снег по пояс. Долго барахтаться приходилось. Если у бабушки что-то ломалось в доме, она соцработнику звонила. А мне часто приходилось мужа просить, чтобы он сходил починить. Дочери, когда повзрослели, помогали мне генеральную уборку делать у подопечных, огороды сажать, а потом полоть, поливать да урожай убирать.
К своим бабушкам и дедушкам я бежала по первому звонку. Не пойду, — спать не буду. А схожу — и душа на месте.
За долгие годы мы друг другу становились как родные. Была у меня на обслуживании супружеская пара — милые и доброжелательные люди. У женщины была онкология в четвёртой стадии, я ухаживала за ней, поддерживала их обоих. Дядя Толя очень тяжело пережил смерть жены, вскоре и сам заболел. Сын забрал его в Самару, жил он там в отдельной квартире, тосковал, конечно. Мы с дочкой навещали его, гостинцами деревенскими угощали. Через какое-то время позвонила его сноха: «Галя, ему совсем плохо». В ближайший выходной поехала и с трудом узнала его — исхудал до невозможности, еле разговаривал. Это было в сентябре. А вечером 16 октября дядя Толя позвонил и поздравил меня с днём рожденья. С каким трудом ему удалось это сделать! Утром я узнала, что он умер. Человек был уже при смерти, но из последних сил всё же поздравил меня. Каждый свой день рождения с благодарностью я вспоминаю его звонок.
За эти долгие годы были и радости, и разочарования. Порой казалось: усталости столько накопилось, ни на что уже сил не хватит. А ночь пройдёт, отдохнёшь — и опять за работу. Старалась делать её на совесть. И, видимо, удавалось — по итогам 2015 года получила звание «Лучший социальный работник».
Из-за травмы мне пришлось уволиться, но родная организация не забывает нас, пенсионеров: поздравляет с праздниками, дарит подарки. До сих пор поздравляют и благодарят дети моих бывших подопечных. Девчонки, с которыми когда-то работала, звонят мне, предлагают: «Если что надо, говори». Спасибо им за это».
Оставить сообщение: