Рекламный баннер 990x90px bantop
Книгу воспоминаний ветеранов социального обслуживания «Дорогой добра» пополнит и рассказ Валентины Александровны Максимовой
13:33 19.09.2025 16+
Книгу воспоминаний ветеранов социального обслуживания «Дорогой добра» пополнит и рассказ Валентины Александровны Максимовой. Вот уже 31 год трудится она социальным работником в селе Тимашево Кинель-Черкасского района.
«В социальное обслуживание я пришла, проработав два года медсестрой. Это был 1994-й год, в недавно созданное отделение набирали соцработников. Решила попробовать, и осталась надолго. Я была молодая, сил и энергии — хоть отбавляй, никакие трудности не пугали. Даже то, что мои подопечные жили на разных концах села, от одного до другого — больше шести километров. Бабушек радовало, что соцработник молодой, — я быстро управлялась со всеми делами по дому. А главное, была, да и остаюсь, благодарным слушателем: ими прожито и пережито немало, есть что рассказать. У каждого подопечного — свой характер, не всегда простой и лёгкий, свои вкусы и привычки. С этим нужно считаться, к этому нужно прилаживаться. А ещё — запасаться терпением. Мы работаем со старыми и больными людьми, на это и надо списывать 90% обид, которые они наносят нам. Ну, а 10% всё равно на сердце остаются, как ни старайся забыть, не обратить внимания. У меня все эти годы больше было подопечных с хорошими характерами. Ну а с теми, у кого тяжёлые, я же всё равно по-хорошему, и они со временем становятся лучше. Поэтому не люблю менять подопечных. Обслуживаю их до самой смерти, как правило — больше десяти лет. Исключения, конечно, бывают. Как-то позвонила мне старенькая бабушка: «Валя, возьми меня в свою команду». «Хорошо, — говорю, — только с условием, что вы меня на пенсию проводите. У меня со всеми такая договорённость». Но через три года она умерла — онкология.
Смерть — это для меня самое страшное. Боюсь её жутко, до дрожи. Так и не смогла за эти годы спокойно воспринимать всё, что с ней связано. Например, позвала меня одна бабушка: «Пойдём, обновку свою покажу». Откинула покрывало, а там гроб стоит. Я прямо чуть по стенке не сползла. Так он и стоял у неё несколько лет. Когда в соседней комнате полы мыла, у меня душа холодела. А к другой бабушке пришла, та во всё смертное нарядилась и в зеркало смотрится. «Зачем это вы?» — спрашиваю. Оказалось — чёрный платок не понравился. Хоронили её в розовом. Я ведь со всеми своими подопечными прихожу попрощаться. Самое страшное было, когда я первой увидела одного дедушку мёртвым. Он в ванной упал, а ноги — в прихожей. Я дверь открыла и окаменела. Звоню родственникам, а они мне: «Пульс потрогайте у него». «Не буду, — говорю, — приезжайте быстрей». Да и незачем было это делать. Я же медик, по всем видимым признакам сразу поняла, что он мёртвый.
Мои медицинские знания и умения часто пригождались. Например, спасла бабушку, которая стала задыхаться, подавившись пельменем. «Скорую» вызвала, но вижу, бабушка может не дождаться её. Меня всю трясёт от страха, но взяла себя в руки, резко надавила ей на живот между пупком и грудиной, пельмень и выскочил. «Скорая» очень удивилась, что я сама помогла бабушке, сказала, что всё правильно сделала. После этого случая я ей пополам разрезала пельмени. У неё деменция была, нарушены уже некоторые функции. Страдающих этой страшной болезнью у меня за годы работы немало было. Терпения с ними много надо. Что бы ни говорили, — спокойно слушай. Год обслуживала человека, которого каждые две недели мучали приступы эпилепсии. Он с мамой жил, и она так благодарила всегда за помощь. Это, конечно, тяжелейшее испытание. И лежачие подопечные на моём участке всегда были, иногда сразу два человека. Горы памперсов и пелёнок за эти годы пришлось поменять. Уходовые услуги все освоила. Здесь тоже много своих тонкостей и сложностей. У нас же, как и в медицине, главное правило: не навреди. Зато никаких трудностей не возникло, когда внедрили СДУ. Для подопечных это, конечно, великое благо, ведь теперь мы с ними больше времени проводим.
Соцработник так устроен, что, если кому плохо, он никогда мимо не пройдёт. Однажды вот увидела около своего дома лежащего человека. Подошла — он без сознания. Этот психически нездоровый человек жил один, после смерти отца никого не пускал к себе, дошёл до крайней степени истощения. А на улицу выбрался, пытаясь найти, кто даст ему продукты. Позвала людей, отнесли его домой, накормили. Потом в соответствующие инстанции позвонили, его оформили на обслуживание. Мы ухаживали за ним, но слишком сильно он был истощён, с трудом восстанавливался. Его положили в больницу, где он и умер. Но ведь последние дни всё-таки пожил по-человечески.
Приходилось нам и бомжа спасать. Его поставили на обслуживание, помогли ему комнату в общежитии получить. Мы отмыли его, вызвали медиков, которые, избавив его от вшей, сказали, что он максимум неделю проживёт. Всем отделением мы по очереди ходили кормить его. Он ведь только по комнате мог передвигаться, и то с трудом. Радовался, конечно, нашему приходу, благодарил. Откормили мы его, умирать он и не собирался. Потом его в дом престарелых определили.
Помогать людям мне с детства хотелось, поэтому и в медицину пошла. Но, работая школьной медсестрой, чувствовала: мне этого мало. Хорошо, что в своё время решилась сменить профессию, ведь помощь социального работника была и остаётся одной из самых нужных».
«В социальное обслуживание я пришла, проработав два года медсестрой. Это был 1994-й год, в недавно созданное отделение набирали соцработников. Решила попробовать, и осталась надолго. Я была молодая, сил и энергии — хоть отбавляй, никакие трудности не пугали. Даже то, что мои подопечные жили на разных концах села, от одного до другого — больше шести километров. Бабушек радовало, что соцработник молодой, — я быстро управлялась со всеми делами по дому. А главное, была, да и остаюсь, благодарным слушателем: ими прожито и пережито немало, есть что рассказать. У каждого подопечного — свой характер, не всегда простой и лёгкий, свои вкусы и привычки. С этим нужно считаться, к этому нужно прилаживаться. А ещё — запасаться терпением. Мы работаем со старыми и больными людьми, на это и надо списывать 90% обид, которые они наносят нам. Ну, а 10% всё равно на сердце остаются, как ни старайся забыть, не обратить внимания. У меня все эти годы больше было подопечных с хорошими характерами. Ну а с теми, у кого тяжёлые, я же всё равно по-хорошему, и они со временем становятся лучше. Поэтому не люблю менять подопечных. Обслуживаю их до самой смерти, как правило — больше десяти лет. Исключения, конечно, бывают. Как-то позвонила мне старенькая бабушка: «Валя, возьми меня в свою команду». «Хорошо, — говорю, — только с условием, что вы меня на пенсию проводите. У меня со всеми такая договорённость». Но через три года она умерла — онкология.
Смерть — это для меня самое страшное. Боюсь её жутко, до дрожи. Так и не смогла за эти годы спокойно воспринимать всё, что с ней связано. Например, позвала меня одна бабушка: «Пойдём, обновку свою покажу». Откинула покрывало, а там гроб стоит. Я прямо чуть по стенке не сползла. Так он и стоял у неё несколько лет. Когда в соседней комнате полы мыла, у меня душа холодела. А к другой бабушке пришла, та во всё смертное нарядилась и в зеркало смотрится. «Зачем это вы?» — спрашиваю. Оказалось — чёрный платок не понравился. Хоронили её в розовом. Я ведь со всеми своими подопечными прихожу попрощаться. Самое страшное было, когда я первой увидела одного дедушку мёртвым. Он в ванной упал, а ноги — в прихожей. Я дверь открыла и окаменела. Звоню родственникам, а они мне: «Пульс потрогайте у него». «Не буду, — говорю, — приезжайте быстрей». Да и незачем было это делать. Я же медик, по всем видимым признакам сразу поняла, что он мёртвый.
Мои медицинские знания и умения часто пригождались. Например, спасла бабушку, которая стала задыхаться, подавившись пельменем. «Скорую» вызвала, но вижу, бабушка может не дождаться её. Меня всю трясёт от страха, но взяла себя в руки, резко надавила ей на живот между пупком и грудиной, пельмень и выскочил. «Скорая» очень удивилась, что я сама помогла бабушке, сказала, что всё правильно сделала. После этого случая я ей пополам разрезала пельмени. У неё деменция была, нарушены уже некоторые функции. Страдающих этой страшной болезнью у меня за годы работы немало было. Терпения с ними много надо. Что бы ни говорили, — спокойно слушай. Год обслуживала человека, которого каждые две недели мучали приступы эпилепсии. Он с мамой жил, и она так благодарила всегда за помощь. Это, конечно, тяжелейшее испытание. И лежачие подопечные на моём участке всегда были, иногда сразу два человека. Горы памперсов и пелёнок за эти годы пришлось поменять. Уходовые услуги все освоила. Здесь тоже много своих тонкостей и сложностей. У нас же, как и в медицине, главное правило: не навреди. Зато никаких трудностей не возникло, когда внедрили СДУ. Для подопечных это, конечно, великое благо, ведь теперь мы с ними больше времени проводим.
Соцработник так устроен, что, если кому плохо, он никогда мимо не пройдёт. Однажды вот увидела около своего дома лежащего человека. Подошла — он без сознания. Этот психически нездоровый человек жил один, после смерти отца никого не пускал к себе, дошёл до крайней степени истощения. А на улицу выбрался, пытаясь найти, кто даст ему продукты. Позвала людей, отнесли его домой, накормили. Потом в соответствующие инстанции позвонили, его оформили на обслуживание. Мы ухаживали за ним, но слишком сильно он был истощён, с трудом восстанавливался. Его положили в больницу, где он и умер. Но ведь последние дни всё-таки пожил по-человечески.
Приходилось нам и бомжа спасать. Его поставили на обслуживание, помогли ему комнату в общежитии получить. Мы отмыли его, вызвали медиков, которые, избавив его от вшей, сказали, что он максимум неделю проживёт. Всем отделением мы по очереди ходили кормить его. Он ведь только по комнате мог передвигаться, и то с трудом. Радовался, конечно, нашему приходу, благодарил. Откормили мы его, умирать он и не собирался. Потом его в дом престарелых определили.
Помогать людям мне с детства хотелось, поэтому и в медицину пошла. Но, работая школьной медсестрой, чувствовала: мне этого мало. Хорошо, что в своё время решилась сменить профессию, ведь помощь социального работника была и остаётся одной из самых нужных».
Оставить сообщение: