Рекламный баннер 990x90px bantop
Там и здесь — два разных мира
09:30 21.02.2025 16+
Там и здесь — два разных мира
Социальный работник города Отрадный Юлия Васильева — волонтёр созданного в марте 2022 года Благотворительного фонда помощи детям-сиротам и детям группы риска «Благодать». Сегодня она рассказывает о деятельности фонда и о своём участии в ней:
— Сейчас возможности фонда расширились — на поствоенных территориях мы работаем не только с детьми, но и престарелым, инвалидам. Локаций очень много. В основном — Мариуполь, Лисичанск и территория Херсона, уже ставшая российской. Работа не прекращается, её всем хватает, хотя волонтёры фонда едут туда со всей России. Каждая смена — человек пятьдесят. Сразу после освобождения города, когда в нём не было ни света, ни воды, мы привозили её туда в бутылках — для этого фонд приобрёл большую машину.
Я была в Мариуполе дважды. Первый — в феврале 2023-го, второй — в декабре прошлого года. Взяв с мужем (он тоже волонтёр этого фонда) отпуск за свой счёт, мы ездили туда на машине. В этот раз я работала на кухне приюта, в котором живут инвалиды, оставшиеся без крова. Приют, рассчитанный на 20 человек, создан нашим фондом, открыт вскоре после освобождения города. Он размещается в доме, который до начала боевых действий был частным приютом. Когда его хозяева уехали, забрав с собой всех обитателей, дом стоял брошенным, и местная власть разрешила пользоваться им. Мы ходили по городу, осматривали разрушенные дома. Если находили в них старых, больных и одиноких, забирали в приют. Кто-то сам приходил. Всё это время мы кормим этих людей, документы их восстанавливаем, пенсии российские помогаем оформлять. Если человек более или менее дееспособный, помогаем на работу устроиться.
Первая поездка была потрясением для меня. Дома разрушенные. Люди, почерневшие от горя. По три месяца они жили в подвалах, под пулями и снарядами. Много мирных жителей погибло. Кому повезло, спаслись, уехали. Остались в основном старики, инвалиды. Им мы и помогаем выжить, как-то устроиться. Сейчас жизнь в городе восстанавливается, но страх, подавленность ещё остаются.
Съездив туда, ни на секунду не забываешь об этих людях. Ты живёшь этим. Многие волонтёры находятся там по полгода — прикипают. Здесь, дома, не понимаешь, зачем живёшь, а там — понимаешь зачем: в тебе нуждаются. Была бы возможность, — уехала туда на постоянное место жительство. Тянет к этим людям. Их боль, их судьбы не дают покоя. Вот что рассказала мне одна женщина: «В подвале своего дома мы прятались больше двух месяцев. Он маленький — как и все под обычными частными домами, а нас пятеро: я, муж и трое детей. Готовили три половника супа на всех. Мы с мужем съедали по две ложки и не чувствовали голода — страх и боль за детей всё вытесняли. Средняя дочь заикаться начала, это и до сих пор не прошло. Младший сын, ему два года всего, перестал разговаривать, а ведь до этого лопотал вовсю. Он тогда ещё из бутылочки сосал. Но молока-то не было, и малыш плакал день и ночь. И вдруг услышали мы, что корова недалеко мычит. Муж со старшим сыном (ему семь лет) решили пойти за молоком. Снаряды летают, пули свистят. Долго нет моих. Ну, думаю: всё. И тут — бегут. Спустились, сын протягивает банку малышу: «На, я тебе молока принёс». Муж рассказал, что, когда рядом с ними снаряд разорвался, он закрыл собой сына. Их землёй засыпало, но осколками не задело. А когда поднялись, увидел, что сын прижимает к груди банку с молоком, — так хотел сберечь её для брата». Сейчас этой семье квартиру дали, потому что их дом был полностью разрушен.
Там и здесь — два разных мира. За неделю полностью туда погружаешься. Только по дороге домой с трудом начинаешь переключаться. Словами это не передать.
В мае у нас с мужем отпуск — поедем в Мариуполь.
Социальный работник города Отрадный Юлия Васильева — волонтёр созданного в марте 2022 года Благотворительного фонда помощи детям-сиротам и детям группы риска «Благодать». Сегодня она рассказывает о деятельности фонда и о своём участии в ней:
— Сейчас возможности фонда расширились — на поствоенных территориях мы работаем не только с детьми, но и престарелым, инвалидам. Локаций очень много. В основном — Мариуполь, Лисичанск и территория Херсона, уже ставшая российской. Работа не прекращается, её всем хватает, хотя волонтёры фонда едут туда со всей России. Каждая смена — человек пятьдесят. Сразу после освобождения города, когда в нём не было ни света, ни воды, мы привозили её туда в бутылках — для этого фонд приобрёл большую машину.
Я была в Мариуполе дважды. Первый — в феврале 2023-го, второй — в декабре прошлого года. Взяв с мужем (он тоже волонтёр этого фонда) отпуск за свой счёт, мы ездили туда на машине. В этот раз я работала на кухне приюта, в котором живут инвалиды, оставшиеся без крова. Приют, рассчитанный на 20 человек, создан нашим фондом, открыт вскоре после освобождения города. Он размещается в доме, который до начала боевых действий был частным приютом. Когда его хозяева уехали, забрав с собой всех обитателей, дом стоял брошенным, и местная власть разрешила пользоваться им. Мы ходили по городу, осматривали разрушенные дома. Если находили в них старых, больных и одиноких, забирали в приют. Кто-то сам приходил. Всё это время мы кормим этих людей, документы их восстанавливаем, пенсии российские помогаем оформлять. Если человек более или менее дееспособный, помогаем на работу устроиться.
Первая поездка была потрясением для меня. Дома разрушенные. Люди, почерневшие от горя. По три месяца они жили в подвалах, под пулями и снарядами. Много мирных жителей погибло. Кому повезло, спаслись, уехали. Остались в основном старики, инвалиды. Им мы и помогаем выжить, как-то устроиться. Сейчас жизнь в городе восстанавливается, но страх, подавленность ещё остаются.
Съездив туда, ни на секунду не забываешь об этих людях. Ты живёшь этим. Многие волонтёры находятся там по полгода — прикипают. Здесь, дома, не понимаешь, зачем живёшь, а там — понимаешь зачем: в тебе нуждаются. Была бы возможность, — уехала туда на постоянное место жительство. Тянет к этим людям. Их боль, их судьбы не дают покоя. Вот что рассказала мне одна женщина: «В подвале своего дома мы прятались больше двух месяцев. Он маленький — как и все под обычными частными домами, а нас пятеро: я, муж и трое детей. Готовили три половника супа на всех. Мы с мужем съедали по две ложки и не чувствовали голода — страх и боль за детей всё вытесняли. Средняя дочь заикаться начала, это и до сих пор не прошло. Младший сын, ему два года всего, перестал разговаривать, а ведь до этого лопотал вовсю. Он тогда ещё из бутылочки сосал. Но молока-то не было, и малыш плакал день и ночь. И вдруг услышали мы, что корова недалеко мычит. Муж со старшим сыном (ему семь лет) решили пойти за молоком. Снаряды летают, пули свистят. Долго нет моих. Ну, думаю: всё. И тут — бегут. Спустились, сын протягивает банку малышу: «На, я тебе молока принёс». Муж рассказал, что, когда рядом с ними снаряд разорвался, он закрыл собой сына. Их землёй засыпало, но осколками не задело. А когда поднялись, увидел, что сын прижимает к груди банку с молоком, — так хотел сберечь её для брата». Сейчас этой семье квартиру дали, потому что их дом был полностью разрушен.
Там и здесь — два разных мира. За неделю полностью туда погружаешься. Только по дороге домой с трудом начинаешь переключаться. Словами это не передать.
В мае у нас с мужем отпуск — поедем в Мариуполь.
Оставить сообщение: